Яжемамочки и ненависть к ним

Клиенты задают нам вопрос: откуда берётся такая ненависть в обществе к яжемамочкам? Почему матерей называют таким грубым словом? Чем они не угодили?

Это вопрос – глубокий. У него есть два измерения – социологическое и биологическое.

Начнём с социологического измерения

Человек не гомогенен. Внутри него живёт много субличностей – десятки. Это как грани красивого кристалла.

Нельзя сказать про человека: «он – такой-то и всё». Он – тот-то, и ещё – тот-то, и ещё такой-то и ещё вот такой-то... Человек не гомогенен.

Вы:

• женщина,

• россиянка,

• еврейка,

• инструктор йоги,

• мама,

• дочка,

• жена,

• толкинистка,

• художница,

• цветовод

• и любитель лысых кошек.

То есть, ещё раз повторим – вы не гомогенный человек. Про вас нельзя сказать «Ой, она любит лысых кошек» и... заткнуться.

Когда человек превращается в гомогенную личность?

Гомогенность человека – это такой миф. Военный Миф. Миф Войны. Миф военного времени. Военной пропаганды. Зрение Войны.

Когда нужна война, или когда она неизбежна – мы всегда начинаем видеть людей только как гомогенных субъектов. Или нам помогают их так видеть.

И теперь вот мы видим в людях (и в себе) – что-то одно. И это мы «это одно» либо ненавидим (если нам сказали, что это наш враг и он узнаётся вот по такой вот черте) либо – обожаем, если нам сказали, что «а вот это ваш союзник».

Что делает военный миф?

Он делит людей на два лагеря, строит в две армии и начинает между ними войну.

Война между любителями лысых кошек и любителями персов.

В этот момент люди забывают, что у них есть ещё десяток субличностей, которые могут у них совпадать, которые могут быть важнее всего на свете и по которым можно договориться и воевать перестать.

Но им этого сделать не дают. Как это они воевать перестанут? Идёт прокачка – «Вы только одна субличность. Вы гомогенны. Противник – тоже. В атаку!»

Так почему в обществе ненавидят яжематерей? Ответ с точки зрения социологического подхода

Понимаете, люди не фраера, у них отлично развито подсознание. И на уровне подсознания они чувствуют – кто-то вот прямо сейчас затевает тут на ровном месте – Войну. Вагнером запахло.

Кто-то включает рупор главного военного мифа.

И этот кто-то – ситуативно и комично – яжемать. Почему? Объясняем.

Потому что состояние «яжематери» – это когда женщина отключает и гасит все свои субличности кроме одной:

• Я же мать.

Она забывает, что она любит лысых кошек, рисовать, немецкую культуру, Маяковского, рок-н-ролл.

Для неё теперь есть только одна система ценностей, которая диктует ей её ежесекундные выборы.

Знаете, когда у человека много субличностей, то у него много систем ценностей. И он вынужденно долго думает прежде чем нажать на курок.

• Ценности художника говорят ему – а вот это круто,

• Ценности еврея говорят ему – а вот это круто,

• Ценности носителя русского языка и русской культуры тоже куда-то тянут его за рукав.

Знаете, такой человек не выстрелит. Помилует. Вот вам пример из шикарного фильма – «Зелёный фургон».

Как вы помните, он кончается следующей сценой: Милиционер Страны Советов догоняет, наконец, белобандита, за которым гнался весь фильм и обнаруживает, что этот парень – его бывший знакомый, с которым в гимназии они вместе играли в футбольной команде. Они оба – заядлые футболисты. И в финальной сцене они гоняют мяч, вместо того, чтобы убивать друг дружку.

Вот так разрушается миф Войны.

Надо, чтобы у вас была хоть ещё одна какая-то субличность, кроме той, что у вас на знамени.

Яжемать делает всё наоборот Харатьяну. Все свои иные субличности, кроме субличности "Мать", она перестала воспринимать всерьёз, любить, помнить, ценить, кормить, развивать, слушать их мнение.

Они засохли. Сама того не желая, яжемать превратилась в рупор войны.

Потому что там, где есть гомогенный человек, носитель одной-единственной субличности, там всегда возникает конфликт, война, делёжка на «мы» и «они».

Люди не хотят Войны. Они её боятся. Вот поэтому они не любят яжематерей. Как поджигателей войны. Так понятнее?

Но они в войну вовлекаются. Они дышат одним воздухом с яжематерью и вовлекаются. Архетип так волшебно работает.

Ответ на вопрос с точки зрения – биологической

Мир насекомых похож на ад. Он показывает нам – нас – искажённых зрением Кафки и средневековых духовидцев ада – вроде Босха и фра Анджелико.

Инстинкт размножения, например, меняет насекомых полностью.

Вообще превращает их в совершенно другое существо.

У такого существа за ненадобностью, например, отпадают крылья. Или оно себе их само отгрызает.

Такое существо, после коитуса с самцом, съедает самца, потому что там – белок. Насекомое рационально и предельно аморально. За него думает инстинкт.

И ещё насекомому плевать, что оно вам не нравится.

Так чем отличается яжемать от обычной матери, к которой претензий нет?

Обычная мать подчиняется инстинкту, но грациозно и изящно, как млекопитающее, причём высшее млекопитающее. Она стоит на верху эволюции, это сразу видно.

Яжемать тоже подчиняется инстинкту, но подчиняется ему как насекомое – то есть, «страшно и бесчеловечно» – с точки зрения приматов, стоящих высоко. Но ей по фигу.

Яжемать подчиняется инстинкту  вся, переставая быть человеком, расчеловечиваясь, как женская особь муравья или самка богомола.

В общем, наблюдать за этим превращением жутко и грустно. Это похоже на «Превращение» Кафки, где Грегор Замза проснулся жуком. Кафка, провидец, знал, что самое страшное в превращении человека:

• страшно не в животное,

• страшно в насекомое.

Но идеальнее всего это, конечно, описал Пелевин, в своём лучшем романе «Жизнь Насекомых». На примере жизни Марины вы увидите судьбу женщины, поддавшейся процессу расчеловечивания.

Там пусковой момент: «Самка, где виноград брали?»

Впрочем, перечитайте.

Научно-фантастическая версия ответа на вопрос: почему общество ненавидит яжематерей?

Вот из биологической – прямо вытекает научно-фантастическая версия ответа на вопрос. На какой вопрос?

Почему яжематери вызывают бессознательное ощущение чего-то крипи?

В научной фантастике есть такой сюжет:

• Инопланетяне похищают человека и внедряют в него что-то своё. Какую-то программу.

• Человек возвращается в социум и выглядит всё так же. Но внутри него что-то сидит и ждёт сигнала.

• Когда сигнал-катализатор даётся, происходит активация. Или детонация.

• И те, кто казались людьми, проявляют, наконец, свою подлинную сущность – они роботы, они кто угодно. Слуги Зла. Но они больше не люди.

Этот сюжет просто шикарно разрабатывается в сериале «Доктор Кто» и в его офф-спине – «Торчвуд».

Но я хочу напомнить истоки этого сюжета. А именно, роман братьев Стругацких «Жук в муравейнике».

Это потрясающий роман. Главный его герой – Лев Абалкин – был ребёнком из эксперимента Странников – такой расы, которая что-то своё творила по всем галактикам и никому не объясняла, что и для чего творит.

Таких детей было около 30-ти, все были помечены родимым пятном на руке. За ними следили, работу им нашли вне Земли. Каждому ребёнку соответствовало именное яйцо, (техноштучка, оставленная странниками – каждому), которое учёные назвали «детонатором» и хранили в музее межгалактических загадок, под замком и постоянно следили, как ведут себя детонаторы.

И вот наступил час, когда детонатор Льва Абалкина начал менять своё поведение. Это знали учёные.

Они поняли, что человек Лев Абалкин исчез. Его больше нет. Сейчас начнётся кто-то другое.

А заканчивается роман чудным стишком

Стояли Звери. Около Двери.

В них стреляли. Они умирали

***
Нехорошо превращаться в зверя. Страшно, когда ты сама не можешь никак повлиять на этот процесс – ну превращаешься и всё тут.

Но стишок никто не отменял. Людям страшно, когда ты превращаешься. Их можно понять. Постарайся не превращаться... 

Елена Назаренко