(или «Что такое психодрама?»)
Якоб Леви Морено (основоположник психодрамы и главный конкурент Зигмунда Фрейда) начинал работать, как и Фрейд, в начале 20 века в городе Вене — экспериментальной, богато декорированной площадке для всего нового, гениального и революционного.
Венская психодрама — направление в психотерапии — была во всём противоположна венскому же психоанализу. Это сейчас нет ни чистой психодрамы ни чистого психоанализа— «всё смешалось в доме Облонских», породив более живучие и более адекватные методики, с учётом всех прежних ошибок. Более того, и психоанализ, и психодрама прочно вошли в нашу культуру, растворившись в ней как сахар и виски в чашке с крепким горячим кофе — попробуй теперь отличи, где что — лучше просто выпить, наслаждаясь вкусом.
Вот, например. Вам встречались такие термины как «спонтанность» и «креативность»? Наверное, не раз и даже не десяток раз. А кто бы Вы думали, их выдумал? Их выдумал и ввёл в общечеловеческий словарь именно Якоб Леви Морено. Как-нибудь мы поговорим более подробно и о спонтанности и о креативности и может быть даже о «ТЕЛЕ», но сейчас я хочу рассказать Вам самый потрясающий (во всяком случае для меня) случай из самого начала карьеры Морено. Этот случай объяснит — что такое психодрама и как она работает.
Объяснит Вам так же, как в своё время объяснил самому Морено.
Для начала несколько слов об обстановке, в которой возник этот метод психотерапии, и также несколько слов о его создателе — чуть подробней.
Итак. Основоположник психодрамы был тогда молодым студентом медицинского факультета, который для заработка служил «Мэри Поппинс» в богатых семействах Вены. Ну, если честно, называлось это — репетитор-гувернёр, и должен он был натаскивать юношество по гимназическим предметам. А на деле выходило так, что на студента сваливали десять-двадцать малолеток и наскоро рассказывали в какое время кому вытирать нос...
Морено не растерялся — знаменитые венские парки и скверы были просто переполнены детьми всех возрастов, их играми, их няньками, гувернёрами и репетиторами. Жизнь там была такой же волшебной и свободной как в кенсингтонском саду — где обитал английский мальчик Питер Пен. (Именно там Морено увидел: что такое «спонтанность» и «креативность» детского мира и чем мир взрослых (увы!) отличается от мира детей).
Морено и сам был таким «питером пеном», с поправкой на то, что рост имел — громадный, бороду рыже-огненную, а пальто — дядюшкино, тёплое и добротное, однако пошитое вне мод и фасонов.
И ещё Морено был непризнанным театральным гением. Он дружил с актёрами, жил за кулисами, писал и пытался пробивать свои экспериментальные пьесы и неизменно терпел неудачу.
Тогда он рассудил здраво — если тебя не пускают в театр уже существующий — создай свой! Не театр, а театральную студию. Тем более, что таких театральных студий в Вене эпохи модерна было пруд пруди.
И вот рядом со зданием венской оперы возник «Театр спонтанности» или «Терапевтический театр». Занимались там примерно тем, чем сегодня занимаются студенты театральных вузов (разбирали теорию и пытались воплотить её на практике), плюс свободный вход и частая смена репертуара.
В общем, Морено пытался научить взрослых людей играть так, как играют дети и для этого сделал свой театр. Ну а теперь,
Якобу Морено в его работе помогали профессиональные артисты. Среди них была молодая и очень талантливая театральная актриса — Барбара. Она выступала в определённом амплуа — играла нежные, женственные образы — Офелию, Джульету, Дездемону, Виолу и т.д, и т.п.
Девушка была словно создана для сценического воплощения этих рафинированных героинь — молода и красива. Кроме того, Барбара обладала «актёрским умом» — она умела без пошлости сыграть героизм, пафос и романтику, не переборщив с дозами.
У девушки был поклонник — «молодой подающий надежды» драматург — Джордж. Он сидел на каждом её спектакле в первом ряду и бешено аплодировал. Эта идиллия закончилась тем, что молодые люди стали жить вместе и вскоре уже воспринимались всеми как сложившаяся пара.
И вот однажды, после спектакля, в котором Барбара в очередной раз сыграла Офелию, к Морено подошёл «молодой влюблённый муж»— Джордж, взял Морено за рукав и расплакался.
«Я так больше не могу!»
И что же рассказал будущему великому психотерапевту молодой человек? Вот послушайте пересказ самого Морено:
«Это очаровательное ангелоподобное существо, приводящее Вас всех в восторг, наедине со мной ведёт себя так, как будто в неё вселяется бес. Она говорит всякие грубости, а когда я начинаю на неё сердиться, набрасывается на меня с кулаками»...
И в голове Морено сразу же возникло гениальное прозрение — он понял, что нужно делать.
На следующий день он подошёл к Барбаре с таким предложением: «Барбара, до сих пор ты была изумительна в женственных романтичных ролях. Но я боюсь, что так ты скоро выдохнешься. Зрители хотели бы увидеть тебя в ролях, где ты была бы более приземлённой, показала бы грубость человеческой натуры, её вульгарность и тупость, её циничную реальность.
Давай попробуем создать образы людей не таких, какие они есть, а гораздо — ХУЖЕ — доведённых до крайностей необычными обстоятельствами»...
А надо сказать, что театр-кабаре Морено помимо прочего делал еженедельные «выпуски Живой Газеты», когда на сцене «на злобу дня» выступали куплетисты, сатирики, и актёры — разыгрывающие актуальные сценки, взятые из газетной хроники. Это было что-то типа программы «Куклы» на старом НТВ или культового британского «Шоу Фрая и Лори» 1980-х гг. Выглядело это примерно вот так. А зрители смеялись — настоящие.
И вот, Морено подскочил к Барбаре с газетой, в которой была напечатана новость:
В одном из трущобных районов Вены на «девушку, вынужденную торговать своим телом» напал неизвестный и учинил жестокую расправу. Преступник на свободе, его разыскивает полиция!
«Мы должны оповестить об этом как можно больше народу!» Барбара будет играть проститутку. Актёр-любитель — бандита. «Готовьте сцену»— крикнул Морено и стал с нетерпением ожидать результата.
На подмостках была наскоро сооружена скупая декорация — два фонаря, дверь дешёвого кафе, «улица».
И тут Барбара (после разогрева несколькими репликами) начала играть в неожиданной для себя манере! Она вела себя как настоящая «блатная» уличная девка, говорила с провинциальным акцентом, употребляла сленг и жаргон, малоизвестные приличной публике.
Все были в восторге... А больше всех — сама Барбара, которая с сияющим видом расцеловала Джорджа, после чего они рука об руку направились домой.
И теперь (по плану Морено) она только и делала, что вживалась в «новый корпус» ролей, погружаясь всё глубже и глубже в непривычное для себя амплуа. Вот, кого играла теперь Барбара и для кого у неё находилась всегда «пара слов»:
- вороватую прислугу,
- одиноких старых дев,
- мстительных стареющих жён,
- пошлых барменш,
- разодетых любовниц гангстеров...
Что же поведал Джордж? Появились ли изменения в домашней жизни Барбары?
Дома с ней ещё случались вспышки ярости — но не такие сильные и неприятные. Барбара стала вдуг хихикать посреди разыгрываемой «всерьёз» семейной сцены, потому что вспоминала: она ведь уже «играла» нечто подобное — в театре... Тогда она махала рукой и скандал немедленно прекращался — ей было как говорится, «самой себя смешно».
Но Морено на этом не остановился — он хотел добиться полного исцеления.
И тогда он попросил Джорджа присоединиться к актёрам-любителям в его труппе и играть на сцене вместе с Барбарой.
Они стали показывать публике разные сценки, и то, что они разыгрывали всё больше и больше напоминало их повседневные домашние скандалы.
Они постепенно «разыграли» на сцене театра его и её семью, их детство, их страшные (и не очень) сны, их планы на будущее...
А как же отреагировали на это зрители?
Зрители подходили к Якобу Морено и признавались: сцены, где солировали Барбара-Джордж затрагивали их куда больше, чем всё остальное. Конечно же — шёл процесс интенсивной терапии — терапии психодрамой.
А этот сильный процесс попутно «создавал терапию» и для присутствующей аудитории — дарил людям то, что называется греческим словом КАТАРСИС.
Позже, когда Морено стал осмыслять этот живой опыт спонтанного исцеления и пересказал его методично на бумаге — он пришёл к некоторым выводам, а от них было уже недалеко до создания своей психотерапевтической школы...
Так возникла психодрама. Она начинается почти как Библия — с истории Адама и Евы...
Помните стишок Агнии Барто?
Синенькая юбочка,
Ленточка в косе.
Кто не знает Любочку?
Любу знают все.
Девочки на пpазднике
Собеpутся в кpуг.
Как танцует Любочка!
Лучше всех подpуг.
Кpужится и юбочка
И ленточка в косе,
Все глядят на Любочку,
Радуются все.
Hо если к этой Любочке
Вы пpидёте в дом,
Там вы эту девочку
Узнаете с тpудом.
Она кpичит еще с поpога,
Объявляя на ходу:
«У меня уpоков много,
Я за хлебом не пойду!»...
.........
Случается, что девочки
Бывают очень гpубыми,
Хотя необязательно
Они зовутся Любами...
Необходимость всё время держать марку — отличницы, спортсменки, комсомолки, первой красавицы и подающего надежды специалиста, самой задушевной подруги, самой «богиньской богини», а ещё и примерной дочки, внучки и жучки — никому не под силу.
В каждой «перфекционистке с красным дипломом» (в этой статье мы разбираем пример женской судьбы) сидит такая вот «блатная девка», мегера, умеющая ругаться уличными словами. Для начала нужно признать — что это вторая часть тебя, что она у тебя есть и что она есть не только у тебя, но и у каждой женщины вообще.
И этой мегере нужно давать выход. Если эта «мегера» не отыграна в психодраме и если её нельзя (а конечно же нельзя!) отыграть на работе, на людях — её отыгрывают дома, с самыми близкими, перед которыми можно снять каблуки и стереть косметику. Правда с косметикой стирается и наносное амплуа «ангелоподобного существа», «матери Терезы», «компетентного специалиста, который никогда не повышает голос и одинаково со всеми любезен».
Барбара чуть было не погубила свой молодой брак и чуть было не погибла сама. Ей, такой живой и полноценной — многогранной молодой женщине намертво приклеили ярлык — вечной сценической Дездемоны. Белые кудри, синие глаза,«она его за муки полюбила, а он её за состраданье к ним».
Молилась ли ты на ночь, Дездемона?..
Ах, как бы это всё пошло закончилось для той пары, если бы к ним на выручку вовремя не подоспел молодой рыжебородый доктор со своей гениальной интуицией и со своим опытом игры в безумные догонялки на пространстве отданных детям кенсингтонских садов...
© www.live-and-learn.ru - психологический портал центра "1000 идей"