Как читать? Что читать? Кому читать? Психология творческой жизни – уроки Гёте

Теперь существует уже единое мнение очень разных специалистов (и теоретиков и практиков) о том, что «настоящее» чтение – это только чтение вслух. И де:

• усваивается оно лучше – благодаря интенсивной работе сразу трёх систем (слуха, зрения и работы кинестетики – напрягающегося речевого аппарата, тщащегося произнести слова);

• и де выступает как социализирующий фактор (кружок слушателей когда-нибудь да возникнет же);

• и мол испокон веков чтение было только таким – скандирующим, поющим, громогласным, «обращающимся к», а вот позднейший ( возникший где-то с Нового Времени) навык «технического чтения» – навык быстро «читать про себя» огромные объёмы – долго ещё воспринимался мол как дикость, как насилие, как извращение сути данной человеческой практики, как нечто невообразимое и непонятное – вроде – а зачем вы это делаете? А кому?..

- «Не читаем!!!»

- «В смысле?..»

Таким образом, одна из актуальных проблем современности: «Не читаем» и вытекающая из неё – проблема «Так как же возродить Чтение как всеобщую культурную практику?» имеет по сути весьма простое решение.

Если принять за истину (а я бы тихо посоветовала!) что «настоящее чтение – это только чтение вслух», то вот и готов ответ: «Не то чтение вы возрождаете! Не с того конца за проблему берётесь!»

Возрождать нужно (если уж ломать копья) именно практику чтения вслух. И более – ничего. Чтение про себя – это «техническое чтение», Чтение вслух – всегда творческое.

Беглое, вспомогательное, рабочее, поверхностное – техническое чтение должно знать своё тихое место и не претендовать «на свою долю в предприятии».

Долю в предприятии – по скорейшему оживлению и возрождению нашей – угасающей Личности и в целом – нашей угасающей цивилизации.

А теперь давайте начнём последовательно отвечать на вопросы, поставленные нами в заглавии статьи. Так и до Гёте доберёмся. И даже до современной психотерапии.

На первый вопрос: «Как читать?» мы уже ответили. Читать нужно – вслух. Почему? Тоже ответили.

Смотрите выше.

1) Напряжение большего числа чувственных каналов (глубокая вспашка земли),

2) Социализирующий фактор,

3) Согласие с основами: или «Логос должен звучать».

Ответ на второй вопрос – «Что читать?» тогда уже напрашивается сам собой... Читать (не «по работе», а в качестве поддержания своими личными усилиями древнейшей культурной человеческой практики – непрестанного звучания вслух человеческих голосов) нужно то, что:

• можно, что удаётся и что приятно и не стыдно читать вслух.

(Рефераты студентов, скачанные из Интернета, можно читать и «про себя». А можно и вовсе не читать).

Теперь при выборе «круга чтения» у вас есть «золотой критерий», правда-правда безошибочный:

• если «это» нечитабельно вслух – в принципе, сожгите это в печке, как переписку Энгельса с Каутским.

И обратите свой благосклонный взор и речевой аппарат к тем текстам, которые читать вслух – можно, приятно и «вкусно».

Здесь есть, конечно, нюанс. Если некий текст показался – вам – нечитабельным вслух, это ещё далеко не значит, что таковым он является и для всех людей планеты объективно. Нет. Это лишь ваши субъективные трудности. Временные.

Здесь... как в игре на пианино. Сначала играем гаммы, потом «Кукла с мишкой танцевали» и уж затем концерт Рахманинова. Желательно ещё между Рахманиновым и мишкой научиться чисто исполнять «К Элизе».

Что вы выберете в качестве «гамм»? Долгое время, в педагогике отечественной – «гаммами» для старта навыка «ежедневного чтения вслух» служили притчи Льва Толстого. Или короткие юмористические рассказы и отрывки из – Чапека, Чехова, Джерома, Твена. Кто-то скажет: «Полноте!» Читайте ежедневное молитвенное правило и не выделывайтесь. Но нет, мы всё же повыделываемся.

Хотя молитвенное утреннее и вечернее Правило — это действительно «то, что надо». Особенно когда в распоряжении нет богатой библиотеки, но всегда есть Молитвослов карманного формата.

Декабрь морозит в небе розовом,
Нетопленый чернеет дом,
А мы, как Меншиков в Берёзове - 
Читаем Библию и ждём...

И вот только теперь мы подходим к самому главному вопросу...

«Кому читать?»

Кому повем печаль мою?..

Знаете почему люди «не читают»? Потому что секрет прост – найти силы и дух читать вслух, можно только – кому-то. Для кого-то. И, конечно, с любовию. Так же как и готовить пищу можно (и находятся силы) только – для кого-то. Никто не будет готовить еду сложнее чая из пакетика для самого себя.

Съедят неварёную сосиску из холодильника и дело с концом.

Я знаю, – что – многие мне сейчас гневно (и крутя пальцем у виска) возразят... Что-то вроде этого:

«Роскошь читать «с выражением» вслух – эта роскошь принадлежит исключительно только молодым родителям и бабушкам-энтузиасткам маленьких детей-дошкольников! Да, когда у меня был маленький ребёнок, я каждый вечер читала ему на ночь сказку! А теперь – кому это я буду читать вслух?!!»

Вот об этом-то мы сейчас и поговорим... Не себе, не себе, успокойтесь. Себе – конечно, неинтересно и даже гадко.

В качестве ответа на этот актуальный вопрос я расскажу вам историю Гёте.

Одинокий Вольфганг Гёте и его супер-чуткие друзья

Мы ведь думаем, что Гёте был «большой барин», у которого было «всё хорошо» и весь мир был для него эдакой «Школой в Ясной поляне», где Гёте один преподавал, заложив руки за пояс, а все люди планеты сидели тихо за партами и ловили каждое его слово... Всего этого не было...

У Гёте было очень много друзей и огромное окружение. Но... Фактически – Гёте всегда очень одинок.

То просто по-человечески, то духовно, то интеллектуально. То разом всё. И так было на протяжении этой долгой жизни – с редкими всплесками-перерывами подлинного со-общения и со-авторства. Он к этому привык, знал, что такова участь всех «дылд» и почти не роптал. Почти.

Когда он кровью своего сердца писал какое-нибудь новое, ещё «горяченькое» произведение, он посылал его друзьям, трясущимися от бессонницы, неуверенности в своём таланте и... неостывшего вдохновения руками, в надежде, что они что-нибудь скоро скажут – разбранят, похвалят, посоветуют. Хотел обратной связи. Но её не было.

Его друзья делились на три сорта.

Первый сорт друзей ощущал себя по отношению к Гёте эдаким «научным руководителем назойливого бездарного дипломника, который отвлекает профессора от высоких дум».

Таковым был великий Гердер. Гёте слал ему свои горячие рукописи, а тот швырял их не читая на пол своей редакции и только через полгода вспоминал, когда уже в обратной связи нужды не было. Ведь дорога ложка к обеду... О произведении он снисходительно отписывал две-три строчки.

Второй сорт друзей состоял из придворных фрейлин и их мужей – узкого аристократического кружка знати веймарского двора.

Светские, хорошо воспитанные, талантливые во всём и ни в чём и... очень занятые люди. Ну те, помните, которые «убили» Пушкина, по версии советского литературоведения. Светская чернь... Гёте они не убили, (они его любили и считали своим), но... убивали, любя...

Рассуждали они примерно так: «Давайте объясним ему, что это чудачество, которое становится уже неприличным».

Действительно, за придворной службой – аристократам было просто некогда всерьёз копать темы «духовности, науки, поэзии и искусства».

Эти темы предназначались низкому «третьему сословию» и аристократы о них не марались, глубоко не копали. Не смейтесь.

(Примерно так же обстоят дела и у нас. Копать темы «духовности, науки, поэзии и искусства» дозволено у нас только аспиранту или ... учителю-репетитору, который: либо в промышленных масштабах пишет заказные дипломные работы, либо готовит группы детей – к ЕГЭ за большие деньги.

Заниматься же вопросами «духовности, науки, поэзии и искусства» на своём досуге, бесплатно, вне очерченных коммерческих практик – «предосудительно», странно, бесит...)

Но вернёмся к Гёте...

Третий сорт друзей Гёте любил выпить с ним вина и поехать к актёрам и актрисам – продолжать пить в обстановке богемы и запаха театральных кулис.

Они говорили Гёте: «Ты молодец! Мы тебя любим! Пиши ещё! Так вот, слушай (ты эти бумажки отсюда убери): приезжаем мы, значит, к Элизке, а у неё эта болонка, тварь премерзкая, Ганса-то за штаны и цап! Ну натурально, скандал...»

Однажды Гёте не выдержал и убежал от них от всех... в Италию, на родину культуры и искусства. И стал там писать. Чего уже давно-давно не делал....

И вот какая ожидала его в Италии встреча.

Святая Агата

В то время Гёте писал свою драму в стихах «Ифигения», про мученицу-деву из античных времён.

Вдохновение и радость вдруг пришли к нему в Италии – полились прерывистым тонким ручейком, и он благословлял каждую такую минуту работы.

Но вот незадача. Гёте как художник имел привычку: написанные куски тут же читать, показывать кому-то, без этого ему было больно, тесно, до слёз. Вдохновение иссякало. Уныние накатывало. Это Пушкин мог читать в ссылке – свеже написанные стишки няне Арине Родионовне, а у Гёте няни Арины Родионовны – не было.

И вот он как всегда пошёл днём гулять – бродить по церквам и картинным галереям и вдруг увидел на стене церковки одну полустёртую фреску – удивительное девичье лицо.

Несмотря на повреждённость старой фрески – лицо смотрело так, что Гёте влюбился.

Он спросил: «Кто это?» Ему сказали, что это изображение святой мученицы Агаты и что его долго приписывали Рафаэлю, но теперь выяснили, что это вроде бы и не Рафаэль, а кто – ещё пока неизвестно».

И вот Гёте пишет в письме другу:

«Если наткнёшься на картину Рафаэля «Св. Агата», то ты исцелён и счастлив! Мне врезался в память этот образ, я буду мысленно читать ей «Ифигению» и не позволю своей героине выговорить ни слова, которого не могла бы сказать эта святая».

Так Гёте и написал свою драму! Каждый написанный кусок он читал вслух этой идеальной слушательнице – и та – одобряла. Или намекала на необходимость ещё поработать...

***

Когда я сделала на семинаре психологов доклад на тему:

«Психологические приёмы для стимуляции процессов творческого чтения и творческого письма, открытые Гёте», оказалось, что мы с Гёте... изобрели велосипед.

Как я недооценивала своих друзей и коллег!

Речь у нас шла о весьма конкретном – «как психологически грамотно стимулировать ежедневную практику ежедневных творческих усилий по чтению вслух».

Все наперебой закричали, что они уже и сами давно-давно знают – читать вслух самому себе – безнадёжная затея, но надо.

Поэтому... Всегда необходимо сперва найти того – кому – ты будешь читать – это – вслух.

И необязательно (даже вовсе необязательно, поскольку это не всегда достижимо!) чтобы адресатом твоих стараний был живой человек, сидящий перед тобой на стуле. Это может быть...

А вот теперь мы поговорим о том – кто и что это может быть.

Зададимся вопросом ещё раз: «Кому читать вслух?»

Не себе. И пол-страницы не прочтёте!

Один мой знакомый (задолго до наших семинаров!) давно уже читает вслух всё лучшее, написанное им самим (он литератор) – своим котам-адъютантам, ссылаясь на то, что «так поступали все великие», в частности – Анатоль Франс. Для того и заводили мол умных котов-секретарей.

Другая моя знакомая – не терпит кошек, цукает всех «кошатников» и читает вслух – написанное не ею самой, а классиками.

Читает свои любимые книжки хороших авторов. Кому?

Игрушечному медвежонку Паддингтону, которого вывезла из командировки в Лондон. Чтобы познакомиться с русской культурой, Паддингтон слушает сейчас Достоевского и офигевает.

Третья участница семинара поступает следующим образом. Сначала она читает вслух своим двум дочерям одну главу из «Гарри Поттера», которого те слушают с неослабевающим (к тоске матери!) интересом уже в восьмой раз.

После этого она наливает (себе) рюмку ликёра, запирает дверь в гостиную и читает что-нибудь вслух – для кого? Для Иосифа Бродского!..

Она рассуждает так: «Ведь у Бога-то нет мёртвых. Бог – это Бог живых, говорите вы, а не «Бог мёртвых». Значит, Иосиф где-то и как-то жив. А кто ему вот почитает что-нибудь интересненькое вслух, кроме меня, дуры такой сумасшедшей? Знаешь, это как если бы кто-то из друзей не забыл положить тебе время от времени просто так – сто рублей на телефон, вместо тысячи слов.

И вот если не я, то кто же?

• Что же ты читаешь Бродскому – спросила я, – Дину Рубину? Пелевина? (Зная, что моя подруга читала когда-то Рубину и Пелевина взахлёб)

• Нет, что ты (опустила она глаза). Разве можно читать такому человеку этот бабский и наркоманский хлам? Я читаю ему потихоньку сонеты Петрарки, Микеланджело и Шекспира.

• Но он же их и сам читал!..

• Пусть услышит ещё раз. Мои детки тоже слышали Гарри Поттера. А хотят ещё и ещё...

А ведь я (ваша покорная слуга) слукавила! Я (как и мои товарищи) тоже сама переоткрыла раньше этот «секрет Гёте», эту «Технику вдохновенного чтения» задолго до знакомства с дневником из «Итальянского путешествия».

Хотите знать, кому читала вслух я? О, я отличилась.

Я читала вслух своему … маленькому, обозримому памятью глаза – району.

Внезапно меня посетило озарение и сентиментальные чувства. Я поняла – как же я люблю это местечко, этот топос. Как я должна быть ему благодарна за каждую ветвь и за каждую выщербину на асфальте, по которому я топаю...

Я вдруг увидела свой крошечный квартал как старое большое живое существо, который (помните в песне) «Всеми стенами качался, окна отворив и всем тем, кто в нём жил, он это чудо дарил»...

И я держала к своему кварталу такую мысленную речь:

«Я знаю, что ты когда-то, говорят, был населён татарами и весь насажен жердёловыми садами. Они и сейчас ещё здесь есть – «татарские дворики» и жёлтые абрикосы под ногами в июле. Я хожу по тебе как по большому киту Левиафану. Тебе не больно? Не противно? Ты такой красивый. Зимой, летом, весной и осенью. Хочешь, я тебе почитаю? Тебе ведь никто никогда не читал? Ну разве какой-то пьяный парень – Есенина, но это было давно».

И вот я стала читать месту, в котором я живу, очертив его тёплые границы по своему чувственному произволу. И мой район слушал меня – всеми своими прямыми и хитрыми маршрутами, щелями с небом между фасадами, окнами домов, деревьями и клочками облаков, голубями, кошками, ржавыми мисками, вывесками магазинов, запахом, самим духом.

А другая моя знакомая рассказала, что она около полугода в детстве каждый день читала вслух своему парализованному дедушке, который вряд ли её слышал.

А последняя активная участница нашей группы рассказала ещё одну удивительную историю. Я дарю её вам.

Бабушка читала с лупой, но привычки читать – бросать не хотела.

«Что бы мне такое почитать?» – спрашивала она внучку-школьницу. «Дай-ка мне то, что сейчас проходите вы и мы будем читать это вместе. Я – после тебя».

Так они и прочитали всю программу для классного и внеклассного чтения.

Конечно, бабушка не поспевала за «списком литературы», но ей было чем занять себя и что обсудить с молодой порослью.

Прошло много лет и бабушки не стало. А внучка, уже взрослая, вдруг остро захотела читать. С выражением. С любовью. И обязательно – кому-то.

Нет, она не читала Иосифу Бродскому и медвежонку Паддингтону, купленному в лондонской лавке. Она не бывала в Лондоне.

Зато она вспомнила, как её бабушка когда-то очень любила читать «синхронно с внучкой».

Не будучи сверх-религиозной, она (как и та – «личная чтица Иосифа Бродского») почему-то тоже сумела догадаться, что бабушка – услышит и ей будет это нужно и очень приятно!

Потому что у Бога нет мёртвых. Бог – это Бог живых.

***

Когда-то Иоганн Гёте, как теперь мы, совершил удивительное индивидуальное открытие, которое, как мне кажется, независимо друг от друга совершают все люди, стремящиеся к схожим целям и выбирающие для этого примерно схожие пути.

Чтобы получалось писать – нужно писать это «для кого-то» и «кому-то» это написанное читать.

Вот – «рецепт писательского мастерства», средство для удержания и стимуляции вдохновения.

Но и казалось бы такая примитивная (по сравнению с трудом писателя!) практика как чтение вслух – требует ровно тех же условий!

Давайте сведём это к формуле:

• «Чтобы процесс не был бесплодным, а был творческим, нам нужен кто-то Другой и к этому Другому мы должны адресоваться искренне, всегда изо всех наших сил – с любовью и с уважением».

Вот и всё.

Собственно, так же рождаются и дети. Хорошие, счастливые дети. Так рождаются произведения искусства – дети духа.

Драма о героической девушке Ифигении родилась потому что 35-летний Гёте читал её взахлёб, кусочками, вслух – самой святой Агате, в образ которой он сперва – влюбился, сам не отдавая себе отчёт – «что же это он такое делает» да «что из этого выйдет»...

Так поддерживаются сакральные культурные практики. Вроде ежедневного чтения вслух.

Чтение – ведь это как пение. Пение же – как молитва. Негоже «выпевать вслух» идиотство, мертвечину или больную какофонию.

Обретя здоровую привычку читать вслух, вы будете читать теперь мало, гораздо меньше, чем когда вы «проглатывали» тонны бестолочи «про себя».

Вы будете читать – мало, но как говорил Исаак Бабель – вы будете читать «смачно».

Найдите читать – кому. Найдите затем читать – что.

И тогда «читать как» найдёт вас само.

Гештальт-практика «два стула»

Напоследок хочется напомнить, что качественная психотерапия знает этот секрет успеха.

Чтобы акт психотерапии (ещё одна культурная практика – практика исцеления, изгнания хвори душевной!) состоялся, вам также нужно адресовать все свои излияния – кому-то. Кому-то, кто будет вас слушать. Кому-то, к кому вы испытываете очень сильные чувства.

В гештальт-терапии этот «кто-то» – второй пустой стул, на который вы мысленно «усаживаете» персонажа, с коим желаете сегодня поговорить о чём-нибудь эмоционально и вслух.

Теперь существует уже единое мнение очень разных специалистов (и теоретиков и практиков) о том, что любое «настоящее» – это только то, что может происходить вслух.

Говорите с Другим, не стесняйтесь. Читайте вслух Другому, не бойтесь. Пишите и творите, и зачитывайте ему, Другому, свои наброски вслух.

Обретя Другого, вы не будете нуждаться ни в платном психотерапевте, ни в читателях-советчиках-врачах, ни, кажется, в антидепрессантах.

И только после разговора с Другим, для которого ты напрягал сегодня (или вчера вечером) все свои лучшие силы, можно дослушать конец истории, «как Ганс, укушенный сволочью-болонкой Лизон, держал пари о...»

На этом месте рукопись обрывается.

Елена Назаренко