Когда-то была популярна такая песенка:
В моём доме — тысяча пластинок.
Дом — отягощён и утомлён.
Тысяча пластинок разных стилей,
Тысяча пластинок всех времён...
Знаете, что называют «пластинками» психологи? «Пластинки» это то, к чему сводятся все наши воспоминания о нашем прошлом. Вы думаете, что прошлое — это река, которую мы оставляем за собой позади? Нет. Это коллекция, состоящая из одного-двух десятков ... пластинок — художественных рассказов о себе и своих знакомых, отшлифованных до лаконичности исторического анекдота.
Чем ближе человек к маразму — тем меньше пластинок остаётся в его фонотеке — коллекция бьётся, теряется, затирается. В конце-концов, у человека остается две-три заезженных пластиночки, с которыми он и отходит в иной мир. Это — весь его «багаж о пребывании» на этой Земле... Всё остальное унёс подлый Альцгеймер.
Как сходятся люди? Они вроде школьников-меломанов спешат показать друг другу свои коллекции ... пластинок. Чем больше пластинок в коллекции, тем «интересней» с таким человеком на первых порах, как в санатории со случайным знакомым. Но лишь до тех пор, пока все записи не будут выслушаны и переслушаны. И тогда человек начинает крутить их по третьему кругу... пока не надоест и нам, и вам...
И тогда говорят раздражённо: «Она уже пятнадцатый раз рассказывает всем, как свекровь выгнала её из дома и как её Женечка сам поступал в мединститут»...
Это я Вам рисую перспективу, какими интересными собеседниками мы с Вами можем стать через ... дцать лет, которые протекут незаметно.
Я не хочу сейчас говорить о «пластинках-хвастунишках». Вам и без меня понятно — как это скучно для окружающих. Давайте поговорим о пластинках, которые мы условно назовём садомазохистскими. Некоторые люди склонны не к тому, чтобы рассказывать «весёлые истории», а к тому, чтобы вновь и вновь пережёвывать свои былые драмы. А это — вредно. Очень вредно. Поэтому — внимание!
С развитием такой науки как антропология, изучающей культуру и быт, в основном, традиционных племён, мы получили шанс узнать о том, что «дикари» бывают во многом мудрее нас — вполне цивилизованных европейцев.
То, что у нас не описывается никакими нормами и запретами, там — строго регламентировано.
Культуролог и антрополог Анжелес Арриен, автор книги «Четырёхуровневый Путь и Знамения Жизни», сделала очень интересное наблюдение. В культуре некоторых туземцев прописано как обряд, как ритуал — рассказывание историй о своём тяжёлом и мучительном опыте перед племенем. Но в этом обряде прописано и ограничение: рассказывать свою тяжёлую историю можно ... не более трёх раз!
Ибо туземцы заметили: рассказывание одной и той же истории более трёх раз превращает человека в «жертву», вместо психотерапевтического исцеления «дарит» ещё большее погружение в свою травму.
Это наблюдение взяли на вооружение и психотерапевты. Действительно, проговаривание драматической истории более трёх раз, превращает человека в «вечного пациента», вечный источник для заработка псевдо-терапевтов...
То есть, проще говоря, если человек ходил со своей проблемой к одному психологу, а теперь с той же проблемой идёт ко второму, то первого психолога нужно привлекать... Мумуводители, заканчивающие курсы мумувождения, наносят пациенту урон, превращая его травму в заезженную пластинку, а его самого в преждевременно состарившегося «пенсионера на скамеечке».
Что делать, чтобы высвободить боль?
Во-первых, поделиться ею с действительно близкими Вам людьми. Рассказать этот опыт в виде истории. Но... не более трёх раз! История, рассказанная больше трёх раз, превращается в яд, как много раз подогретая пища.
Во-вторых. Если Вы чувствуете, что этого Вам было явно недостаточно, что это Вам не помогло, тогда Вам поможет — сублимация.
Что такое «сублимация»?
Проще говоря, это — занятия искусством, творческое самовыражение. Механизм творчества и механизм сублимации — это один и тот же механизм. Творческий процесс КАНАЛИЗИРУЕТ имеющуюся травму, боль, фрустрацию, канализирует в нужное, позитивное русло. «Когда б вы знали, из какого сора растут стихи, не ведая стыда...»
Кто такой Художник? Кто такой этот человек, пишущий легко музыку, песни, сценарии?... Это везунчик, у которого, по мнению школы Фрейда, есть откуда-то природный талант: трансформировать свою боль так, чтобы она «УТРАЧИВАЛА ЛИЧНЫЙ ОТТЕНОК И МОГЛА РАДОВАТЬ ДРУГИХ».
Более того, воспринимая произведение такого художника, другие люди (не-Художники) также получают исцеление своих душевных травм, через тот же процесс сублимации.
Поэтому ищите общения с подлинным искусством, с некоммерческим продуктом. В основе создания коммерческого продукта лежит совсем не сублимация душевной травмы, а чёткий бизнес-план. Поэтому коммерческий продукт никогда не исцелит ни боль Художника, его создающего, ни боль Зрителя, его покупающего.
И ещё. Не все Художники способны так канализировать свою боль, чтобы это могло «радовать других и утрачивало личный (кухонный) оттенок». Иные люди создадут такой «шедевр», про который можно будет смело сказать: «А вот это, заметьте, — типичный пример творчества душевнобольных. Беременных просим выйти.»
Но это не значит, что людям, которые не обтёсаны никакими канонами профессии, ремесла, терапия творческим самовыражением — противопоказана по каким-то моральным соображениям. Лепите, рисуйте, не думая о том, «как это некрасиво». Любая криво вылепленная из пластилина кошка исцелит Вас лучше, чем химические таблетки.
Только не превращайте свою истории в «пластинки»! ВЫБРОСЬТЕ ИХ ВСЕ. НАЧНИТЕ ЖИТЬ С ЧИСТОГО ЛИСТА.
Елена Назаренко
